— Ваше высочество, пожалуйста, осторожно опустите его на землю, — попросил он.

Принц кивнул и последовал указанию целителя.

Лекарь принялся осторожно избавлять Рэма от одежды, мешающей осмотреть рану. Рикардо остался сидеть рядом. Остальные отступили; я же, напротив, подошла ближе и, опустившись на колени, взяла Рэма за руку.

Он медленно повернул голову и слабо улыбнулся.

— Всё?таки выбрались, — хрипло сказал он.

— Благодаря вам с Арманом, — ответила я.

— Глупости. — Рэм снова улыбнулся, но из?за испытываемой им боли улыбка вышла натужной. — Ты бы и без нас справилась.

— Ничего подобного.

Рэм прикрыл глаза. Мне показалось, что он задыхается, но вскоре дыхание стало более ровным. Осмотрев рану, лекарь принялся копаться в своей сумке, доставая всё необходимое. Рэм снова открыл глаза и посмотрел на небо.

— Рикардо… — Он нахмурился и с трудом повернул голову набок, пытаясь отыскать принца глазами.

— Я здесь.

Рикардо поспешил пересесть так, чтобы раненому было удобнее его видеть.

— Ночь закончилась, — прошептал Рэм.

— Да, Рэм, закончилась, — поспешил подтвердить Рикардо. — Начинается новый день. Теперь всё пойдёт на лад. Ты поправишься.

Какое?то время раненый беззвучно шевелил губами, силясь что?то сказать. Наконец, ему удалось произнести несколько слов.

— Ты не понял, — проговорил он. — Ночь Синей Луны закончилась. Значит, ты будешь жить.

— Простите, господа, но мне необходимо приступить к лечению, — озабоченно произнёс лекарь. — Медлить нельзя.

— Да — да, конечно, — кивнул принц.

Лекарь снова склонился над раненым. Рэм закусил губу, силясь справиться с болью, и потерял сознание.

Время тянулось невыносимо медленно. Мы ждали. Наконец, лекарь разогнул спину и, устало вытерев пот со лба, сказал:

— Я сделал всё, что мог в этих условиях. Теперь надо отвезти его во дворец.

В распоряжении посланных королём и герцогом Кальво людей было несколько карет. В одну из них осторожно перенесли Рэма.

— Я должен сопровождать другого раненого. — Лекарь кивнул в сторону соседней кареты. Состояние лорда Монтерея тяжёлое, но стабильное. А вот его товарищу по несчастью моя помощь может понадобиться в любой момент. Кто?нибудь должен поехать вместе с лордом Монтереем и проследить за его состоянием.

— Я поеду с ним. — Мой тон не подразумевал возражений, и в тот момент мне было глубоко плевать, что подумают окружающие, услышав такие слова от замужней по легенде женщины.

Лекаря моральная сторона вопроса интересовала в последнюю очередь.

— Хорошо, — кивнул он. — Если заметите серьёзные ухудшения в его состоянии — приступы острой боли, конвульсии, усилившееся кровотечение, дайте кучеру знак остановиться. Тогда наша карета тоже остановится, и я перейду к вам.

Рэма уложили на скамейку. Места для его роста не хватало, но это лучшее, что могли сделать. Я села напротив, готовая в случае необходимости позаботиться, чтобы он не скатился вниз. Убедившись в том, что всё готово, кучер сел на козлы, и мы тронулись с места.

К моему удивлению и радости, Рэм был в сознании. Видимо, пришёл в себя, пока его переносили в карету. Я перебралась поближе и положила руку ему на лоб. Горячий, но вряд ли в нынешних обстоятельствах можно было ожидать чего?то другого.

— Тебе идёт костюм горничной, — заметил он, едва ворочая языком. В уголках губ поселился едва различимый намёк на улыбку. — Вот ведь незадача. Почти как в День Воина. Мы одни, ты в таком наряде, нам целых три часа ехать в одной карете, а от меня никакого толку.

— Тоже мне беда, — откликнулась я подчёркнуто небрежным тоном. — Только и нужно, что немного подождать. Всё ещё будет. — На глазах выступили слёзы, и мне стоило неимоверных усилий не позволить им отразиться на голосе. — Ты поправишься, я переоденусь в горничную, мы возьмём карету и прикажем кучеру ездить кругами хоть три часа, хоть четыре, хоть десять.

Веки Рэма опустились, и я уже думала, что он не то заснул, не то потерял сознание, но вскоре его глаза снова открылись.

— И как твой муж отнесётся к таким прогулкам?

Мне вдруг стало невероятно стыдно перед ним за своё враньё. А главное, я не знала, долго ли ему осталось жить, и не хотела лгать хотя бы сейчас.

— Арман мне не муж, — сказала я.

— То есть как?

Расфокусировавшийся было взгляд Рэма приобрёл осмысленность. Он даже попытался приподняться на локте.

— Он хотел попасть во дворец герцога, а Кальво поставил это дурацкое условие, что гости должны быть женаты, — объяснила я. — Вот Арман и нанял меня для того, чтобы я изображала его жену. В действительности мы даже не любовники.

Как он отреагирует? Рассердится? Обрадуется? Или ему будет всё равно, особенно учитывая, что в данный момент решается вопрос его жизни?

Он хотел что?то сказать. Начал шевелить губами. Но тут карета резко дёрнулась, голова Рэма откинулась набок, а глаза закрылись. Остаток пути он проделал, так и не приходя в сознание.

Глава 19

Когда мы доехали до дворца герцога Кальво, Рэма сразу же перенесли в его покои. Я пошла следом. Но вскоре лекарь приступил к работе и перед этим выставил всех из комнаты. Вынужденно получив свободное время, я вернулась в свои покои, освежилась и переоделась в более подобающую одежду, а также коротко переговорила с Арманом.

В скором времени нас обоих проводили к кардиналу. Беседа вышла не слишком продолжительной; кроме его высокопреосвященства и нас с дипломатом присутствовали только Лидия и не желавший отпускать её от себя герцог. Кардинал был необычно бледен; морщины вокруг глаз вновь стали заметны, а линия губ сжималась особенно плотно. Больше ничто не свидетельствовало о степени его волнения; разговаривал его высокопреосвященство, как обычно.

К счастью, расспрашивать нас с Лидией обо всех подробностях того, что случилось в плену, он не стал. Речь шла главным образом о некоторых стратегических деталях (обсуждавшихся в основном с Арманом) и о планах Монварода по захвату власти (тут говорили мы с Лидией). А затем Монтерей неожиданно перевёл разговор в новое русло.

— Герцог Монварод был найден мёртвым на кровати в комнате, в которой держали вас, — сообщил он, внимательно следя за реакцией.

Лидия стремительно побледнела и поднесла руку к горлу.

— Вы можете сказать, кто это сделал? — спросил кардинал.

— Мы не знаем. — Я взяла инициативу в свои руки. — Когда мы уходили, герцог был жив. Мы просто оглушили его, чтобы получить возможность бежать. Это была самозащита.

Лидия, по — прежнему бледная, кивнула.

— Возможно, после нашего ухода кто?то вошёл в покои, обнаружил герцога и решил свести с ним счёты, — добавила я.

— Кто бы это ни был, я вполне готов щедро его вознаградить, — мрачно заметил Кальво. — Монварод получил то, чего застуживал.

— Что ж, пожалуй, у меня больше нет вопросов, — заметил кардинал. — Господин герцог, леди Кальво, благодарю вас за ваше терпение. Миледи, отдыхайте и набирайтесь сил.

Герцог пробурчал что?то в ответ, и мы стали по очереди выходить из кабинета.

— Леди Аделина! — окликнул кардинал, стоило мне приблизиться к двери. — Вы не могли бы задержаться ещё на минуту?

Я закатила глаза и тяжело вздохнула. И что мне с самого начала подсказывало, что так просто я не отделаюсь?

— Конечно, ваше высокопреосвященство, — сказала я, поворачиваясь к кардиналу.

— Вы действительно не знаете, от чьей руки погиб герцог Монварод?

Кардинал не стал ходить вокруг да около. Я решила последовать его примеру.

— Знаю, — устало ответила я. — От руки Лидии. Она ударила его по голове бронзовой статуэткой. В такой ситуации человека вообще гораздо легче убить, чем оглушить. Тем более не имея опыта. Но Лидии лучше об этом не знать. В любом случае это была самозащита, и мы действовали сообща.

— Понятно. — Кардинал кивнул с таким видом, будто и сам предполагал нечто подобное. — Что ж, по официальной версии герцог будет считаться погибшим во время боя, от случайной пули.