Сказать по правде, после того, как Рэм сделал мне предложение, мне казалось, что до свадьбы ещё далеко, приготовления начнутся нескоро, жизнь будет пока течь, как прежде, и можно особенно сильно не напрягаться. Кто знает, может, Рэм вообще вот — вот передумает. Но тут, как оказалось, я сильно ошибалась. Он не только не передумал, но и, напротив, всячески торопил события. Возможно, точно так же опасался, что, со своей стороны, передумаю я.

И вот, когда он объявил, что намерен представить меня своему отцу, эта новость отчего?то меня огорошила. Казалось бы, чему тут удивляться? Женихов и невест обычно знакомят с родителями. Это я не считаю нужным ехать по такому поводу в Листонию. Да и то в силу достаточно своеобразных отношений с отцом. Начав анализировать, я поняла, что почему?то автоматически записала Рэма в сироты. Притом почему, в общем?то, неясно: никаких объективных причин для такого вывода не было. Может быть, просто потому, что о его родителях никогда не заходила речь.

И вот теперь мы направлялись на встречу с его отцом, и я как следует нервничала. Нервничала и за это злилась сама на себя. В конце концов, страх не слишком характерное для меня чувство. К тому же я умела входить к людям в доверие и была вполне способна понравиться родителям клиентов, которые по той или иной причине считали нужным представить меня как свою невесту. Но в тех случаях я не собиралась по — настоящему выходить замуж, действуя исключительно ради материального вознаграждения. Сейчас всё было иначе, и это кардинальном образом отражалось на моём чувстве уверенности.

Наконец, мы вошли в зал, где, собственно, и должно было состояться знакомство. Я даже вздохнула с облегчением: чем скорее отделаюсь, тем лучше. Сперва удивилась, обнаружив здесь кардинала, потом поняла, что всё логично: конечно, его высокопреосвященство как ближайший родственник должен присутствовать на такой встрече. Кстати, любопытно: отец Рэма — брат кардинала? Или кардинал — дядя по материнской линии?

Отец Рэма пока ещё не пришёл. Видимо, не торопиться знакомиться с будущей невесткой. Правда, учитывая статус и репутацию последней, это совершенно неудивительно. Чтобы как?то себя занять, я стала оглядывать зал. Богатая обстановка, величественные колонны, покрытая позолотой мебель. Подходящее место для такой встречи…

От созерцания меня оторвал голос Рэма.

— Аделина, — он подбадривающе приобнял меня за плечи, — позволь представить тебе моего отца.

Я нахмурилась. Снова оглядела зал.

— Но здесь никого нет, кроме его высокопреосвя…

Прервавшись на середине фразы, я схватилась за голову и прикрыла глаза. Давно не чувствовала себя такой идиоткой.

— Простите, ваше высокопреосвященство, — искренне сказал я. — Позвольте принести вам свои соболезнования. Должно быть, трудно принимать в семью настолько глупую невестку.

Ну конечно. Что делать, если у кардинала (или на том этапе не кардинала, но всё равно несомненно высокого духовного лица), дававшего обет целомудрия и безбрачия, рождается внебрачный сын? При условии, конечно, что отец намерен взять на себя ответственность и позаботиться о ребёнке? Самое логичное — объявить его близким родственником. Например, племянником.

— Все мы иногда заблуждаемся, — снисходительно заметил кардинал. — Ну что ж, давайте присядем, дети мои, и обсудим детали предстоящего бракосочетания. — Он указал рукой на круглый стол и первым подал пример. — Вы намереваетесь венчаться здесь или же подождать возвращения в столицу?

Я собиралась сказать, что это не имеет принципиального значения, но меня опередил Рэм.

— Здесь, — ответил он. — И чем скорее, тем лучше.

— Ну, насколько я понимаю, прежде чем это произойдёт, необходимо решить ещё один вопрос, — напомнил кардинал. — А именно — предыдущее замужество леди Аделины.

О том, что мой брак с графом Ортэго — вымышленный, Монтерей — старший знал. Мы с Рэмом посвятили его в этот секрет с разрешения Армана. Так что речь сейчас шла исключительно о том, как представить окружающим ситуацию с 'новым' браком.

— Это довольно сильно меня беспокоит, — призналась я. — Разумеется, не так уж сложно придумать какую?нибудь правдоподобную историю, оправдывающую в глазах света наш обман. Хуже то, что люди станут интересоваться моим прошлым, и в результате могут всплыть некоторые факты, которые им знать необязательно. — Я постаралась подобрать наиболее обтекаемую формулировку.

— Вы правы, — кивнул кардинал. — И именно поэтому позволю себе предложить совершенно иной ход действий. Мы не станем распространять в свете информацию о ложности вашего нынешнего брака. Напротив, мы будем придерживаться той версий, что брак — более чем настоящий. Однако в самое ближайшее время он будет расторгнут с дозволения верховного церковного суда. — Его высокопреосвященство развёл руками с будничным, немного грустным видом. — Что поделать, такое случается. Не всякий брак оказывается крепким.

Идея мне нравилась. В этом случае прошлым жены Рэма вряд ли станут интересоваться всерьёз. Будет довольно того, что она — бывшая супруга лорда Ортэго. Поводов для сплетен довольно и тут. Почему они развелись? Зачем? Явился ли разлучником граф Монтерей? Или же Арман Ортэго первым нарушил супружеские клятвы?

— А как насчёт членов верховного церковного суда? — решила уточнить я. — Они… Будут в курсе того, что дали такое разрешение?

— Ну конечно же. — Кардинал будто удивился моему вопросу. — Они ведь не страдают проблемами с памятью.

Я кивнула. Стало быть, решить эту проблему моему будущему свёкру не составит труда. Как?никак он — кардинал Эсталии.

— В таком случае остаётся одна последняя загвоздка, — призналась я. — Я не могу пойти на развод до тех пор, пока нужна графу Ортэго в роли жены.

Личные дела личными делами, но клиентов не бросают на полпути. Тем более что играть в любом случае оставалось недолго. Так или иначе, всё должно было разрешиться в ближайшее время. Либо Арман уезжал из дворца ни с чем, либо…

— Ну что ж, — вновь проявил понимание кардинал. — Этим вопросом действительно пришла пора заняться. Тем более что он поставит точку и в некоторых государственных делах.

И он устремил на меня чуть насмешливый взгляд. С некоторых пор он нередко так поступал, когда разговор заходил о делах государственной важности.

— И всё равно я не понимаю! — разъярённо говорил герцог Кальво. — Почему я должен отдавать свою дочь замуж именно сейчас, а не тогда, когда я сам сочту нужным это сделать?!

И он стукнул кулаком по столу.

'Потому, что сами вы не сочтёте нужным это сделать никогда', — мысленно ответила я. Похоже, о том же самом одновременно со мной подумало большинство присутствующих.

Когда граф Арман Ортэго попросил у лорда Кальво руки его дочери, герцог, разумеется, пришёл в ярость и непременно отказал бы 'наглому щенку'. Но проблема заключалась в том, что предложение было сделано в присутствии свидетелей, каковые, к немалому неудовольствию герцога, высказались в поддержку графа. Притом высказались в весьма настойчивой форме. А некоторые из этих людей (например, принц Рикардо Дельтаго и кардинал Монтерей) занимали настолько высокое положение в обществе, что начисто проигнорировать их позицию было не под силу даже герцогу.

— Лорд Кальво, — голос кардинала звучал спокойно и умиротворяюще, — разумеется, вы выдадите свою дочь замуж лишь после того, как сочтёте это нужным. Мы лишь предлагаем вам всерьёз задуматься, не стоит ли счесть этот шаг нужным уже сейчас.

Я с трудом сдержала улыбку, успев заметить, что точно так же отреагировал и принц. Однако герцогу было не до того, чтобы замечать скрытую в словах кардинала иронию.

— И с какой же стати? — огрызнулся он.

— Ну, например, с той, что такое пожелание высказал его величество. — Кардинал говорил как бы между прочим, но его взгляд стал неожиданно жёстким. К пожеланиям короля не следовало относиться пренебрежительно даже его двоюродному брату. — Рука вашей дочери является слишком большим соблазном для некоторых приближённых к трону людей. Такой соблазн чуть было не обернулся трагедией как для королевской семьи, так и для вашей дочери. Я уже молчу о государстве. Поэтому король считает, что леди Лидию следует выдать замуж, дабы подобный соблазн не возник у других претендентов на престол.